В царствование римского императора Траяна, правившего с 98 по 117 г., около 107 г., в Антиохии Сирийской был «взят в узы», т. е., говоря современным языком, арестован епископ Антиохийской Церкви Игнатий.
Точная суть предъявленных ему обвинений не дошла до наших дней, но несомненно, причиной ареста и суда была вера во Христа «общее имя и упование» как говорит об этом сам осуждённый в письме к Эфесской Церкви, в письме же к Римлянам прямо называет себя «связанным за Христа». Он был судим и приговорён к растерзанию дикими зверями в цирке. Исполнение приговора должно было состояться в Риме, может быть, для того, чтобы страшная расправа над непокорным сирийцем развлекла жителей Вечного города, может быть, для устрашения последователей нового, странного учения, именно в Антиохии впервые назвавших себя христианами, а возможно, потому, что римляне опасались, как бы казнь человека авторитетного и любимого жителями города не вызвала народных волнений.
Узника в сопровождении конвоя повели в столицу империи. В долгом пути из Антиохии в Рим, кроме десяти солдат, не слишком церемонившихся с узником, и потому именуемых им «леопардами», Игнатия сопровождали несколько его учеников – пресвитеров и диаконов Антиохийской Церкви, среди которых был «муж избранный» диакон Рей Агафопод, бывший с Игнатием на протяжении всего времени. По мере продвижения по территории Малой Азии и Греции осуждённого на смерть епископа посетили и прошли с ним часть пути епископы и верные Церквей Эфеса, Магнезии, Киликии и Тралл – Онисим («муж несказанной любви вашей во плоти»), Вурр, Крок, Евпл, Фронтон, Дамас («богодостойный епископ»), Басс, Аполлоний, Филон и Полибий («чрез которых я видел любовь всех вас»). В Смирне он встретился с Поликарпом, епископом этого города и будущим святым и мучеником, с которым был знаком и прежде, и с которым состоял в переписке. Во всё время пути он написал также шесть посланий к местным Церквам и одно к Поликарпу, сохранившиеся до наших дней. Подлинность этих посланий признаётся не только Церковью, но и независимыми историками.
Маленький караван прошёл через Лаодикию и Смирну и пришёл в Троаду, откуда отплыл в Неаполь, а из Неаполя проследовал в Рим, где 17 октября 107 г. приговор был приведён в исполнение.
История жизни, служения и мученичества сирийского епископа, пересказываясь, утрачивала какие-то важные детали, а какими-то, в многочисленных повторениях обрастала, и в итоге очень мало что осталось нам известно доподлинно. Известно, что Игнатий не был ни греком, ни иудеем, и что большинство источников сходятся на том, что он был сирийцем. Предание утверждает, что Игнатий был тем самым ребёнком, указывая на которого Иисус призывал всех внимающих Ему стать как дети, чтобы войти в Царство Небесное (ср. Мф 18:2-5). Византийская традиция считает, что именно потому, что Христос держал маленького Игнатия на руках, он и стал прозываться Богоносец, хотя сам Игнатий в своих посланиях объясняет смысл этого прозвания совсем иначе – так он называет всех христиан, подчёркивая, что они призваны носить в себе Бога, все они «…Богоносцы и храмоносцы, Христоносцы и святоносцы, во всём украшенные заповедями Иисуса Христа». В других источниках, например, у Евсевия Кесарийского его называют учеником Апостола Иоанна. Евсевий также утверждает, что Игнатий был вторым, кто занимал Антиохийскую кафедру после Апостола Петра, бывшего первым епископом Антиохии, и даже лично знал некоторых из Апостолов. Так ли это – неизвестно. Известно, что он был знаком с Поликарпом Смирнским, учеником Апостола Иоанна Богослова, но самого Иоанна застал едва ли. Сам себя он называл учеником Апостола Павла, у ног которого мечтал быть в Царствии Небесном.
Мученические акты, описывающие его славную кончину на арене римского амфитеатра, от имени свидетелей, видевших её, сегодня считаются поздним сочинением, написанным спустя три века после ареста и казни Игнатия. Возможно, это пересказ другого, более раннего, подлинного свидетельства, не дошедшего до наших дней, возможно, запись устного, много раз переданного от одного христианина другому рассказа очевидцев. В актах повествуется о том, что Игнатий был судим лично Траяном, перед которым бесстрашно утверждал истины своей веры, и многие современные историки, ссылаясь на биографию Траяна, соглашаются с тем, что это вполне возможно. В любом случае, нет сомнений в том, что Игнатий не страшился предстоящего ему страдания, называя его «духовным жемчугом» и боялся скорее того, что ученики его из любви к нему освободят его, помешав свидетельствовать о своей вере в Распятого, чем смерти от зубов диких зверей. Горячее желание подражать Апостолам Петру и Павлу и глубокая вера сделали его бесстрашным, и в послании к Римской общине он писал, умоляя братьев во Христе не препятствовать ему стать мучеником: «Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищей зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтоб я сделался чистым хлебом Христовым… если пострадаю – буду отпущенником Иисуса и воскресну в нём свободным». Малая часть его останков, уцелевшая от зубов хищников, была собрана учениками и перенесена в Антиохию, где находилась до начала VII века, когда была перенесена в Рим. Сегодня реликвиям святого можно поклониться в Риме, в церкви святого Климента.
Но святой Игнатий оставил нам реликвию не менее ценую, чем бережно и благоговейно сохранённые поколениями христиан мощи – семь посланий, написанных им по пути в Рим и адресованных Эфесянам, Магнезийцам, Траллийцам, Римлянам, Филадельфицам, Смирнянам и Поликарпу. В этих посланиях он рисует образ единой Церкви, такой, какой она должна быть, впервые используя для её определения понятие «кафоличность», сегодня известное каждому христианину, к какой бы конфессии он не относился. Он призывает всех членов Церкви к миру, любви и единству, представляя единство внутри Церкви залогом и символом единения верных с Богом. Он предостерегает от ересей, настаивает на подлинности, историчности и реальности событий, описываемых в Евангелиях («… не слушайте, когда кто будет говорить вам не об Иисусе Христе, Который произошел из рода Давидова от Марии, истинно родился, ел и пил, истинно был осужден при Понтие Пилате, истинно был распят и умер, в виду небесных, земных и преисподних, – Который истинно воскрес из мертвых, так как Его воскресил Отец Его, Который подобным образом воскресит и нас, верующих в Иисуса Христа, ибо без Него мы не имеем истинной жизни»). Он говорит о церковной иерархии, об апостольском преемстве, осуществляющемся через епископов и о необходимости Церкви для спасения, напоминая, что: «…Кто не внутри жертвенника, тот лишает себя хлеба Божия» и что: «… Если молитва двоих имеет великую силу, то сколько сильнее молитва епископа и целой Церкви? Поэтому кто не ходит в общее собрание, тот уже возгордился и сам осудил себя». Уже осуждённый на смерть, уже призванный обрести мученический венец он торопится исполнить свой пастырский долг перед теми, кто остаётся в этом мире.
Спустя тысячу девятьсот лет после рождения для неба Игнатия, епископа Антиохийского, мы всё ещё нуждаемся в его проповеди любви, единства и веры. Для нас, на первый взгляд очень далеко ушедших от последователей ранней христианской Церкви, гордящихся успехами современной нам науки, владеющих множеством полезных навыков, побеждающих смертельные болезни, легко преодолевающих огромные расстояния, всё ещё недостижима сущая малость – тот идеал совершенной общины, который видел своим духовным взором святой: «в общем собрании да будет у вас одна молитва, одно прошение, один ум, одна надежда в любви и в радости непорочной. Един Иисус Христос, и лучше Его нет ничего. … все вы составляйте из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как бы одного Иисуса Христа, Который изшел от Единого Отца и в Едином пребывает, и к Нему Единому отшел». Мы испытываем трудности с тем, чтобы испытывать любовь к своим братьям по вере, не говоря уже о любви к врагам, мы всё ещё больше, чем истины ищем собственной правоты, но не будем терять надежды – мы в пути сегодня, как и две тысячи лет назад, и святой Игнатий – епископ юной Церкви, прозванный Богоносцем, молится о том, чтобы этот путь увенчался достижением той цели, к которой устремлена вся Церковь – спасения в Иисусе Христе.
Анна Кудрик. Источник