Интервью с отцом Диогенесом Уркиза, генеральным викарием епархии Святого Климента в Саратове.
– Отец, недавно Вы получили новое назначение и покидаете место своего 21- летнего служения – наш приход в г. Казань. Владыка Клеменс Пиккель назначил Вас своим помощником – генеральным викарием. Скажите, Вы имеете представление о своих будущих обязанностях?
– Общее представление я, конечно, имею. За все время с момента основания епархии Св. Климента, я был в ней то деканом, то членом совета священников, и по возможности принимал участие во всех собраниях с епископом, призванных организовать пастырскую деятельность в епархии. Мне кажется, что должность викария – помогать епископу нести его служение. Быть викарием епископа означает быть в его распоряжении, разделять с ним его обязанности, помогать в делах, в которых он не успевает, или которые не требуют его личного исполнения.
– Это скорее административные, нежели душепастырские обязанности?
– Многие из этих обязанностей – да, административные.
– Вам это интересно?
-Я думаю, что многие обязанности и самому епископу неинтересны. Но без этого никак. Даже в служении настоятеля очень много времени уходит на административные дела. Конечно, для любого священника самое интересное – это заниматься пастырскими делами, но не получается заниматься только этим.
– Получается, для вас это жертва?
– Я стараюсь смотреть на это глазами веры. Это зов Церкви, прозвучавший посредством епископа. Мы же каждый раз, читая символ веры, произносим «Верую.. в Церковь» – Церковь зовет, это служение. Я не вижу в этом ничего драматичного. И еще – это необычный случай для нашей епархии, что я здесь находился столько времени, и, конечно, сильно связан с этим местом, с этими людьми.
Если мысленно пройтись по другим приходам, то настоятели работают в приходе обычно 3-5 лет, а потом переезжают в другие приходы, возвращаются на родину.
Нет ничего сверхъестественного в том, что я призван к другому служению. Это нормальный процесс. Даже в моей родной епархии в Аргентине – там очень часто менялись священники.
– А как же ваше служение миссионером милосердия? Ведь год Милосердия Божьего еще не кончился.
– Нести это служение я буду и дальше. Мне не хотелось бы (да и епископ этого не захочет) превратиться исключительно в чиновника. Буду помогать по мере нужд в пастырских делах в приходах. Поскольку не буду иметь пастырского служения как настоятель, буду более свободным, чтобы в выходные, как это я себе представляю, идти и помогать другим священникам – исповедовать, проповедовать. Как говорится, поживем – увидим. Пока особых планов я не строю.
– А где вы будете жить в Саратове?
– По соседству с епископом, в квартире, предназначенной для священников, гостей и также для священников, которые несут служение в епархиальной курии.
– За вашими плечами более 20 лет служения в нашем приходе, Вы вросли в сердце каждого прихожанина, в каждую семью. Давайте, проанализировав Вашу деятельность за все эти годы, выделим несколько самых значительных побед. То, что вам как настоятелю удалось, и за что вы благодарны Богу.
– В моем жизненном пути множество моментов, когда ощутил руку Божью. Во-первых, я приехал в Россию не для того, чтобы стать настоятелем. Для меня был шок, когда отец Хуан Карлос, предыдущий настоятель, попросил о том, чтобы после нескольких лет служения ему дали немножко времени отдохнуть, поучиться. Я совершенно не чувствовал себя готовым быть настоятелем.
– Но ведь вы уже служили в Перу, разве не были настоятелем?
– Я был преподавателем в духовной семинарии в Перу и помогал в приходе, исповедовал…
Я согласился на новое назначение с большим страхом. Мои мысли были такими: во-первых, я не говорю толком по-русски, все прихожане разбегутся. А потом, отца Хуана Карлоса очень любили, он очень общительный человек. Однако, когда я стал настоятелем, по Божьей милости, люди не только не ушли, а начали приходить новые. Начался процесс ремонта нашей маленькой часовни. Здание было в ужасном состоянии, надо было провести газ и воду, установить отопление. Оглядываясь назад, не знаю, было бы у меня столько сил сейчас, чтобы заниматься всем этим. Такой пример: чтобы подключить газ в часовню, нужно было разрешение 28 организаций. Мы выискивали руководителей этих организаций, охотились за ними на автомобиле, чтобы поставить печать на этом разрешении. С Божьей помощью мы привели часовню в порядок, она стала уютным местом для молитвы, для служения.
Сегодня многие прихожане считают меня своим отцом, считают, что я вырастил их в духовной жизни. Но я и сам учился у них быть настоятелем, быть отцом. Прихожане тоже вырастили меня духовно. Я не пришел готовым настоятелем, а стал им.
– Получается, наши прихожане привнесли что-то и в вашу жизнь?
– Мы прошли этот путь вместе. Мы поддерживали друг друга в вере взаимно. Годы служения в Казани для меня – это огромная милость, потому что мое священническое сердце сформировалось здесь. Для меня пройти этот путь с этой группой верующих было подарком Божьего провидения. Не было таких моментов, когда я пожалел о том, что оказался на этом служении.
Именно в Казани я глубже начал чувствовать свою ответственность за других. И не только за прихожан. Я понял, что церковь не может идти по иному пути, кроме как по пути диалога с другими христианскими конфессиями. Всю серьезность этого экуменического процесса я ощутил здесь. Насколько нужно быть христианам вместе, стремиться к единству, я понял здесь, на практике. Через общение с православными верующими. С некоторыми из них мне удалось пообщаться близко, понять, что на самом деле намного больше того, что нас объединяет, чем того, что отличает друг от друга, и это не просто красивые слова.
Я в жизни не мог себе представить, что придется строить отношения с мусульманами, иудеями. Многие считают меня дипломатом, но я этому не учился, жизнь научила этому.
За эти годы служения в Казани я приобрел бесценный опыт в общения с официальными представителями власти, с сотрудниками разных структур в период строительства храма.
– Как же все-таки вам удалось пройти сквозь все преграды в этом непростом деле?
– Это стало возможным только потому, что все-таки открыл в себе способность доверять людям. На меня многие посмотрели как наивного человека, когда я объявил, что нам обещали выделить землю под храм. Я доверял людям, и это был отнюдь не какой-то круг избранных близких мне людей, это были те, кого в помощь выбрал Бог. Например, мы подружились с прежним мэром Казани Камилем Исхаковым. Мы такие разные люди; но и сейчас мне приятно его видеть. Бывает, что мы пересекаемся на каких-то приемах. В таких случаях мы не проходим мимо друг друга. Общаемся. С моей стороны – с радостью, и с его стороны, как мне кажется, тоже.
И то же самое с другими чиновниками, которые, возможно, тоже уже не работают больше на прежних должностях.
С ними мы с радостью вспоминаем, что вместе совершили такое доброе дело – построили храм. Многие из них искренне считают, что в этом есть их заслуга. И они правы. Если бы не добрая воля этих людей, мы не могли бы довести дело строительства храма до завершения. Много раз я встречал добрую волю и желание людей, чтобы это место появилось. Поэтому каждый год в годовщину освящения храма, когда я призываю молиться за всех людей, которые приняли в этом участие, передо мной мелькают все эти лица, которые так или иначе участвовали в строительстве храма.
Времена строительства храма были действительно сложными. Это мешало в пастырской деятельности. Мешало в том, что ты не можешь полностью посвятить себя проповеди, катехизации, посещению больных и т.п. И еще потому, что много было переживаний перед каждой официальной встречей по поводу строительства.
Сложно было в то время, когда строительство приостановилось. Прошел юбилейный 2005 год, а строительство так и не закончилось. Тяжело было приходить сюда на место стройки, смотреть на голые стены без крыши. И думать: что же делать дальше?
В эти моменты я всегда приглашал какого-то епископа, кардинала, чтобы иметь возможность через них встретиться с представителями власти города и республики. Особенно часто к нам приезжал нунций Антонио Меннини, он всегда с пониманием относился к этой ситуации. Никогда не отказывал.
Благодаря этому сложному процессу строительства храма я приобрел очень хороших знакомых, друзей, среди тех, кто строил или планировал храм. Для меня это тоже редкая, дорогая и прекрасная возможность – принять участие в строительстве храма, Бог дает это далеко не каждому священнику. Обычно ты приходишь в приход, где уже все сделано. Также уникальной возможностью для меня были работы по украшению храма. Это тоже для меня было открытием. Я этому не учился, не ходил в художественную школу, но с большой радостью принял участие в разработке идей оформления. И ведь многим понравился конечный результат, то, как выглядит интерьер храма сейчас! Посетители отмечают неповторимость облика нашего здания.
– А если говорить о вашей душепастырской деятельности, то как можете охарактеризовать наш приход? Может, вы хотите дать какое-то напутствие, или указать нам на недостатки, с чем бороться?
– Я больше смотрю на людей с благодарностью. Уникальность служения в этом приходе в том, что ты здесь знаешь практически всех. Я в течение многих лет здесь наблюдал путь людей: как они шли, с какими трудностями столкнулись, с чем они боролись… и тем не менее выстояли в вере. Меня радует каждый из прихожан. Но в том, что касается «воцерковления», т.е. вхождения человека в глубину церковной жизни, в общение с Богом и ближними, в отличие от материального строительства храма, нет такого момента, когда можно уже сказать, что все сделано и что больше ничего не надо. Церковь, и каждый конкретный приход – живой организм, и постоянно должна расти, поправлять свое духовное здоровье, если необходимо, и стать миссионеркой, чтобы не превратиться «в бесполезную структуру, недоступную для людей, или в группу избранных, поглощенных самими собой», как нам сказал Папа Франциск. Хотелось бы, чтобы все прихожане осознали, что если сменился настоятель, то это тоже шаг к духовному росту, что на самом деле нас ведет Христос, и главное в приходской жизни – присутствие Христа посреди нас.
Мы проходим, и должны оставить после себя следы, по которым смогут идти другие люди. Мы не являемся совершенной общиной, мы община в пути, стремимся к духовному росту. По возрасту мы еще молодая община, самому приходу только 20 лет. Многие пришли через 5 лет, через 10 лет. Сейчас уже должны появиться в лоне прихода разные служения, должны начать работать приходские советы.
А еще я очень рад тому, что никогда не чувствовал себя одиноким в служении. Здесь всегда были люди, которые готовы были отдавать и время, и способности, знания на благо других. Прихожане участвовали и в содержании прихода, и в литургическом служении, и в создании и поддержании приходского сайта, и во многом другом.
В налаживании отношений с другими конфессиями тоже важны усилия обычных людей, не только настоятеля. Мне кажется, что наш приход хорошо развивается. Мне хочется, чтобы молодые люди, которые выросли в приходе, больше осознали свое служение в церкви, чтобы нести в разные сферы общественной жизни ценности Евангелия.
Помню, что по завершении строительства храма, когда наступил день его освящения, мне задали такой вопрос: огромное дело вы совершили. А теперь чем займетесь? Я ответил: сейчас начинается самое главное – строительство общинной жизни. Живые камни – это мы, каждый из нас. Каждый должен осознать себя участником приходской жизни, каждый должен стараться войти в историю этого прихода. Вырастут эти маленькие дети, которые сейчас бегают по храму, и как хорошо было бы, если бы они однажды смогли сказать: мой дедушка, моя бабушка, мои родители, несли это или то служение в этом храме, активно участвовали в установлении приходской жизни. Признаюсь в том, что я много раз смотрел на вас и хотел вам сказать: если бы вы знали, как важное для будущих поколений ваше участие сегодня в установлении приходской жизни! История дает тебе уникальную возможность оставить яркие следы за собой! Порой одним своим постоянным присутствием в воскресной Мессе уже проповедуешь и свидетельствуешь! Не упусти этот шанс, который тебе дает история – сделать что-то великое!
Когда заканчивается воскресная месса и ты говоришь – идите с миром, Месса совершилась, люди должны понимать, что, выходя из храма, они отправляются на миссию.
Мое пожелание всем прихожанам – расти. Уход настоятеля не означает, что закончилась какая-то эпоха. Никто пусть не чувствует себя растерянным, разочарованным. Никогда я не хотел, чтобы люди привязывались ко мне лично. С другой стороны, всегда старался быть открытым для всех. Я никогда не хотел, чтобы с моей стороны превалировало чувство обладания, я не считал вас своей собственностью. Я хотел всегда видеть людей свободными. Сейчас я просто благодарю людей за всю любовь, которую мне дали и дают.
– Вы нам дали доброе напутствие. А что будет с вами, ведь вы не всегда будете генеральным викарием нашей епархии?
Просто прошу Божьей милости, чтобы принять с радостью все, что приготовит мне Провидение Божие. Я спокоен. Я знаю, что для епископа важно, чтобы в приходах настоятели служили как можно дольше, и если он, зная этот приход, посчитал нужным вызвать меня на это служение, это значит, что он считает этот приход способным идти дальше с другим настоятелем.
И то, что он считает важнее для Церкви, чтобы я исполнял это служение в епархии – это дает мне покой. Я счастлив, что столько лет мне удалось служить здесь, пережить столько хороших, счастливых моментов. Эта радость совместима с грустью прощания. Я это сравниваю с тем, что я чувствую, когда еду домой, побываю месяц, и так прекрасно себя чувствую в кругу родных, но через месяц надо прощаться на долгое время. Я возвращаюсь с радостью, потому что знаю, что я здесь нужен, что меня здесь ждут, но в то же время печально расставаться с родными. А здесь также – я знаю, что нужен на новом месте, еду с радостью, но печально расставаться с людьми, с которыми ты жил много лет как с родной семьей.
Не забывайте меня в ваших молитвах!
О. Диогенес Уркиза, IVE
беседовала Шарипова Роза
