Мне все еще трудно согласиться с решением, которое я наконец сам принял сегодня: я не смогу поехать на похороны Бенедикта XVI. Не смогу полететь в Рим. Тем больнее, что я знаю: не будет там и других ординариев нашей епископской конференции в России. Теоретически я мог бы сказать себе: «Не стоит принимать это так близко к сердцу!» И тема была бы закрыта. Однако в моем сердце эта смерть трогает меня не меньше, чем смерть моих родителей. Мне помогает уверенность в том, что Бенедикт XVI простит, что я не буду на его похоронах.
Я хотел бы быть там, не потому что когда-то он был моим «начальником». Для меня он святой отец, но также и старший брат. «Есть», а не «был»! Он помог мне понять и принять некоторые важные вещи. Присутствие на похоронах также могло быть знаком. Для кого и зачем? Знаком в бесконечной дискуссии «за» и «против»? Смерть близкого человека также является напоминанием о драгоценности собственных дней. Я тоже хотел бы быть «соработником истины» (девиз Йозефа Ратцингера), а не разглагольствовать о ней.
Я лишь могу с благодарностью и радостью согласиться с теми, кто называет его мудрым, ученым, смиренным и благочестивым. Лично для меня слово «отцовский» тоже характеризует его личность. Однажды в Риме мы случайно встретились, когда кардинал Ратцингер шел домой с работы через площадь Святого Петра. В тот момент он напомнил мне о том, что я сказал несколько лет назад на синоде, на котором присутствовало более 200 епископов. В 2005 году, когда меня по ошибке представили ему как «епископа из Казахстана», он повернулся ко мне и спросил: «Ну, и как дела в России?» И когда, спустя несколько лет, в очень личном разговоре с глазу на глаз, я рассказал ему о некоторых своих опасениях, он ответил мне с большим спокойствием: «Я знаю». В этих двух коротких словах не было поверхностного высокомерия, а было утешение на годы вперед.
Из его слов мне особенно запомнилась проповедь на Всемирном дне молодежи 2005 года в Кельне. «Мы пришли поклониться Ему» (Мф 2, 2) — было девизом той встречи. Следуя дорогой трех волхвов, которые должны были наклониться, cделать себя маленькими, чтобы сделать последние шаги своего долгого пути к Господу, Папа Бенедикт рассказал молодежи о значении поклонения, объясняв латинское «Ad-oratio» с поцелуем в сердце. Когда Папа, говорящий на моем родном языке, на своей последней общей аудиенции в конце февраля 2013 года произнес прощальные слова, что мы больше не увидимся, но будем близки в молитве, я был рядом и принял это с тяжелым сердцем.
Тот факт, что позже мне удалось встретиться с ним еще пять раз (сегодня пересчитал) в Ватиканских садах и в монастыре Mater Ecclesiae, является одним из величайших незаслуженных подарков в моей жизни. Каждый раз мне разрешалось взять на встречу кого-то с собой, и каждый раз я мог испытать, как этот Святой Отец был настроен на нас, особенно когда его просили дать совет. Между прочим, никогда прежде я не мог читать ни одну папскую энциклику с такой легкостью, как его первую: «Deus Caritas Est». Она и по сей день остается руководящим принципом Каритас в нашей епархии. А в трилогии Бенедикта об Иисусе (особенно в части «От Вербного воскресенья до Воскресения») я ощутил, что его теология и духовность – единое целое, что сегодня встречается очень редко.
Да, мы пока не увидимся, но будем близки в молитве. Я считаю, что сегодня здесь, на Волге, мы даже более близки, чем почти 10 лет назад на площади Святого Петра. Когда мне довелось прочитать в новостях в канун Нового года экстренную новость о смерти Бенедикта, я пошел один в свою часовню и начал петь «Боже, хвалим мы тебя» (на немецком языке). На первом же куплете на глаза навернулись слезы благодарности и упования: Бог есть любовь.
Епископ Клеменс Пиккель
Саратов, 2 января 2023 г.
Источник: https://dscs.ru/archives/7076
Источник аудио https://disk.yandex.ru/d/IajjM6TH89-I_g: https://www.vaticannews.va/ru/vatican-city/news/2023-..
